1.Увидев меня, неприятель пришел в такой ужас, что попрыгал с кораблей и поплыл к берегу, где его собралось не менее тридцати тысяч. Тогда, вынув свои снаряды и зацепив нос каждого корабля крючком, я связал все веревки в один узел. Во время этой работы неприятель осыпал меня тучей стрел, и многие из них вонзились мне в руки и лицо. Помимо ужасной боли, они сильно мешали моей работе. Больше всего я боялся за глаза и наверное лишился бы их, если бы не придумал тотчас же средства для защиты. Среди других необходимых мне мелочей у меня сохранились очки, которые я держал в секретном кармане, ускользнувшем, как я уже заметил выше, от внимания императорских досмотрщиков...
(Свифт - Гулливер в Стране Лиллипутов)
2.Что там? Будто кашель домового?
Там живет он, маленький и лысый…
Горе! Из-за шкафа платяного
Медленно выходит злая крыса.
В красноватом отблеске лампадки,
Поводя колючими усами,
Смотрит, есть ли девочка в кроватке,
Девочка с огромными глазами...
(Гумилёв - Крыса)
3.1. Принявшие Бога уверовали сами и уверили других в собственной
ничтожности и беспомощности.
2. Что ж, человек таков, как он думает о себе.
3. Если он не надеется на себя, если он слаб и нищ духом, он идет к
Богу. Ему нужен некто, кто сможет все решить за него.
4. И он привыкает, что от него ничего не зависит...
4.Множество форм я сменил, пока не обрел свободу
Я был острием меча - поистине это было;
Я был дождевою каплей, и был я звездным лучом;
Я был книгой и буквой заглавною в этой книге;
Я фонарем светил, разгоняя ночную темень...
(Мабиноги - Битви Дерев)
5.А господин-то, должно быть, не в своем уме!" - сказала почтенная горожанка, которая, возвращаясь вместе со своим семейством с гулянья, остановилась и, скрестив руки на животе, стала созерцать безумные проделки студента Ансельма. Он обнял ствол бузинного дерева и, уткнув лицо в его ветви, кричал не переставая: "О, только раз еще сверкните и просияйте вы, милые золотые змейки, только раз еще дайте услышать ваш хрустальный голосок! Один только раз еще взгляните на меня вы, прелестные синие глазки, один только раз еще, а то я погибну от скорби и горячего желания!"...
(Гофман - Золотой Горшок)
6.Мы подошли к окраине обвала,
Где груда скал под нашею пятой
Еще страшней пучину открывала.
И тут от вони едкой и густой,
Навстречу нам из пропасти валившей,
Мой вождь и я укрылись за плитой...
(Данте - Божественная Комедия)
7.Повернувшись, я кинулся в дом. От моих щек, вероятно, можно было прикуривать, и всю дорогу до своей комнаты - непонятно, как я ее нашел в темноте, - я последними словами проклинал Чапаева с его самогоном и луком. Кинувшись на кровать, я погрузился в состояние, близкое к коме - вероятно, наподобие той, из которой я вышел утром.
Через некоторое время в комнату постучали.
- Петька! - позвал из-за двери голос Чапаева, - ты где?
- Нигде! - пробормотал я в ответ.
- Во! - неожиданно заорал Чапаев, - молодец! Завтра благодарность
объявлю перед строем. Все ведь понимаешь! Так чего весь вечер дурнем прикидывался?...
(Пелевин - Чапаев и Пустота)
8.Поклонилась ему в ноги дочь середняя и говорит:
"Государь ты мой батюшка родимый! Не вози ты мне золотой и
серебряной парчи, ни черных мехов соболя сибирского, ни
ожерелья жемчуга бурмицкого, ни золота венца самоцветного, а
привези ты мне тувалет из хрусталю восточного, цельного,
беспорочного, чтобы, глядя в него, видела я всю красоту
поднебесную и чтоб, смотрясь в него, я не старилась и красота б
моя девичья прибавлялася"...
(Аксаков - Аленький Цветуёчек)